Святитель Алексий Митрополит Московский и всея Росии Чудотворец.
В 1647 году вместе с деревянной Знаменской церковью был построен придел в честь святителя. С этого времени он покровительствует нашему храму.
Св. Феогност правил митрополией 24 года. По смерти его (1353 г.) на митрополичий престол восходит Св. Алексий, епископ Владимирский.
Святой Алексий родился в Москве в 1300 году. Родители Св. Алексия Феодор Бяконт и Мария были из боярского рода. Родиной их был город Чернигов. По причине неоднократных нападений татар трудно было в нём жить. Поэтому Феодор решился со своею супругою переселиться в более спокойную Москву, где княжил сын св. благоверного Великого Князя Александра Невского, Даниил Александрович. В новом жительстве Господь благословил благочестивую чету многочисленным семейством. Старший сын назван при св. крещении Елевферием. Феодор, пользуясь близостью Князя Даниила, удостоился иметь восприемным отцом своего первенца сына его Иоанна Даниловича, бывшего ещё отроком.
Елевферий, достигнув отроческих лет, начал учиться грамоте под руководством своих благочестивых родителей. Одна из любимых забот детей — это ловля птичек. Елевферий, не чуждый этой детской забавы, на двенадцатом году от роду раскидывал на поле сетку для птиц. Им овладел сон. Ему во сне говорит голос, который некогда сказал двум братьям, закидывавшим сети в море: «Идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков» (Мат. 4, 18—19) — этот самый голос говорит: «Алексий! Что напрасно трудишься, будеши человеки ловя». Отрок, проснувшись, никого не увидал. Сон произвёл на него сильное впечатление. Он совершенно изменился; в образе его жизни стало заметно направление к строгой нравственности. Он начал уклоняться всяких бесед; возлюбил безмолвие, пост, душеполезные книги. Родители с соболезнованием смотрели на такую перемену в нём. Блаженный отрок, утешая их, говорил: «Не печальтесь, но более радуйтесь: что Господу угодно устроить со мною, то и да будет». Чудный юноша не изменял образа жизни; держался нелицемерного поста, не ходил на позорища, не участвовал в играх своих сверстников и, соблюдая строгое молчание и воздержание, занимался чтением божественных писаний: умиление и смиренномудрие светились на его юном лице.
С пятнадцатого года жизни утвердилась в его душе мысль оставить своих родителей и посвятить себя иноческой жизни. Эта мысль крепла в нём до двадцатого года. Двадцати лет он удаляется в Московский Богоявленский монастырь. Здесь принял он пострижение от брата Пр. Сергия, игумна Стефана, который, облекая его в иноческий образ, нарёк Алексием, тем именем, каким он был назван в сонном видении, когда отроком ловил птиц. Через Стефана Алексий сблизился с преп. Сергием Радонежским, с которым до самой кончины своей был связан христианскою дружбой. До сорока лет Св. Алексий пробыл в монастыре в строгих подвигах, поддерживаемый в них дружбою и советами благочестивых старцев Стефана и Геронтия. Постоянное ночное бдение и непрерывная молитва, строгое воздержание отличали его от прочих иноков, вместе с которыми он жил. Своей высокой жизнью он всех приводил в удивление, Московский Великий Князь Симеон Иоаннович и митрополит Феогност полюбили его. Последний взял его к себе для управления церковными судами на митрополичьем дворе. Св. Алексий провёл 12 лет в этой должности, с названием наместника митрополичьего. Здесь Св. Алексий, находясь в сношении с греками, жившими с митрополитом, изучил греческий язык. Драгоценным памятником знания этого языка было сличение славянского перевода Нового Завета с греческим подлинником и исправление текста славянского по греческому. Перевод Св. Алексия отличается буквальной близостью к греческому тексту. «Сей подвиг,— по словам митрополита Московского Филарета,— важен, между прочим, потому, что чрез него святитель, Богом просвещаемый, предварительно обличил неправое мнение людей, явившихся после него, которые даже доныне утверждают, будто в священных и церковных книгах и описку переписчика исправить, и непонятное слово перевода заменить понятным непозволительно и противно православию: он поверял и исправлял; а потому, очевидно, не так рассуждал, как новые ревнители не очень старой старины, а точно так же, как и древле и ныне рассуждает православная церковь».
Чем более Митрополит Феогност сближался со Св. Алексием, тем более привязывался к нему любовью. В последние годы своей жизни он, с согласия В. Князя, поставил его епископом в г. Владимир, имея в виду сделать его своим преемником. Когда Святитель Феогност вместе с В. Князем Симеоном Иоанновичем сделался жертвою моровой язвы, проникшей в Россию, наследовавший великокняжеский престол брат умершего В. Князя Иоанн Иоаннович собором избрал на митрополию Св. Алексия.
Избрание Алексия на кафедру митрополии не обошлось без смут. По смерти Феогноста Святитель Алексий должен был, по требованию Константинопольского Патриарха, явиться в Константинополь. Но едва возвратился он в Россию (в 1354 г.), как нашёл себе совместника в Романе. Константинопольский собор, уступая настойчивому требованию юго-западных князей, поставил Романа в митрополита для запада России. Церковь Русская была очень смущена неожиданным появлением двух митрополитов, из которых только одного давно знала (Алексия) и желала иметь своим первосвятителем. Св. Алексий явился в Москву, но не надолго. Совместник его Роман рассылал по епархиям своих послов с требованием себе дани и изъявлял притязания свои на Киев и на Тверь. Не принятый в Киеве, Роман получил отказ и от тверского епископа, и начал вследствие этого производить тревогу в России. Чтобы положить конец смутам, смиренный святитель снова должен был отправиться в Царьград. Туда же явился и Роман. Патриарх Каллист подтвердил Роману, чтобы он был митрополитом Литвы и Волыни, а Алексию предоставил в управление Киев и Великую Россию. Возвращаясь в своё отечество, Святитель Алексий встретил новое бедствие: поднялась сильная буря на Чёрном море, страшном и ныне для мореплавателей. Яростные волны каждую минуту готовы были поглотить повреждённый уже корабль, направлявшийся от Константинополя к северным берегам моря. На корабле находился тот, кому Божиим промыслом вверено было кормило православной земли Русской, Святитель Алексий. Твёрдая вера его, только что выдержавшая бурю духовную, спасла его и в настоящую минуту испытания. Среди всеобщего смятения он возносил молитвы свои к Сотворившему море и сушу и дал обет создать храм во имя того, кому православной церковью назначено праздновать в тот день, в который нога его ступит на твёрдую землю. Буря утихла. Ужас мореплавателей сменился всеобщею радостью. Корабль подплыл к северным берегам моря. Святитель вышел на твёрдую землю. То было 16 августа. В сей день православная церковь празднует нерукотворенному образу Того, о Котором с недоумением спрашивали избавленные от гибели на море Тивериадском: «Кто это, что и ветры и море повинуются Ему?» (Мф. 8:27). Стечение событий поистине чудное; ибо и самый нерукотворенный образ Спасителя Св. Алексий вёз с собою на корабле из Царьграда. Обрадованный сим знамением бодрствующего над ним Промысла, Святитель положил создать не только храм, но и обитель во имя Всемилостивого Спаса, Спасо-Андроньев монастырь, в 4-х верстах от Московского кремля.
В Москве встретили Святителя Алексия с радостью и любовью. Заняв первосвятительскую кафедру, он, как пастырь, заботящийся о духовном преуспеянии своей паствы, издал к ней своё воззвание или поучение, в котором, указав на своё право учить и на долг пасомых повиноваться, предложил им убедительные наставления об их христианских обязанностях.
У хана Джанибека три года страдала слепотою и другими болезнями жена, по имени Тайдула. Он, слышав о Св. Алексии, как о муже, по молитве которого Бог творит чудеса, посылает (в августе 1357 г.) к Великому Князю грамоту, в которой просит его прислать к нему человека Божия Алексия, чтоб он помолился Богу о даровании прозрения его жене. «Если,— писал хан,— по его молитвам исцелеет моя жена, то ты в мире со мною будешь; если не пошлёшь его ко мне, то с огнём и мечом пройду по твоей земле». Такое послание хана поставило Святителя в затруднение. Он, естественно, сознавал свою немощь для такого необычайного дела, и вместе с тем, страшился угроз хана. По усиленным просьбам Великого Князя Святитель решился отправиться в Татарию. Собираясь в путь, прежде всего со всем клиром отслужил молебен в соборной церкви Успения Божией Матери. Когда он молился, свеча у гроба Святителя Петра сама собою засветилась в виду всех. Это явление служило ему предзнаменованием, что Господь устроит его путь во спасение. Слепив небольшую свечу из воска от свечи, чудесно засветившейся, Св. Алексий отправился в путь с полным упованием на милость Божию. Его сопровождал клир. Прежде чем он достиг места, в котором жил хан, Тайдула видела во сне Святителя Алексия в архиерейском облачении вместе с священниками. Проснувшись, тотчас приказала сделать для Святителя с священниками драгоценное облачение по тому покрою, как она видела во сне. Когда Св. Алексий вошёл в город, его встретил хан с великою честью, как человека Божия; вводит его в свою палату. Святитель, начав петь молебен, велел зажечь свечу, которую он слепил. После молебна окропил царицу святой водой; она тотчас прозрела. Это чудо всех поразило удивлением и исполнило радостью. Тайдула, в память своего исцеления молитвами Святителя Алексия, подарила ему перстень, который хранится в Москве в патриаршей ризнице. Хан, осыпав его дарами, отпустил с миром в Россию.
Едва Св. Алексий прибыл в своё отечество, к радости своей паствы, как должен был опять ехать в орду. Джанибек, жену которого Святитель Алексий исцелил, был убит сыном Бердибеком. Излив ярость на своих братьев, он намеревался напасть на Россию. Всех объял ужас. Великий Князь Иоанн Иоаннович упросил Святителя Алексия отправиться в орду, чтобы смягчить гнев свирепого Бердибека своим ходатайством. Как Св. Лев, папа Римский, своим богоносным видом укротил страшного Аттилу, готовившего гибель Риму, и склонил его отступить от своего замысла, так и Святитель своею добротою и кротостью, сиявшей на святолепном его лице, победил столь же страшного хана. Бердибек, по его ходатайству, даровал России мир. Св. Алексий, достигнув цели своего посольства, возвратился в Москву. Она встретила своего избавителя с необыкновенным торжеством. Великий Князь, духовенство и народ вышли к нему навстречу с крестами и святыми иконами; со слезами умиления благодарили Бога и Его избранника; всякий хотел видеть того, кому все были обязаны своим спасением. В то же время Св. Алексий вынес из орды от нового хана подтверждение свободы русскому духовенству от всяких даней и налогов.
Два эти путешествия Св. Алексия в орду поставили имя его высоко во мнении современников и прославили его в родах грядущих, как чудотворца и отечестволюбца. Сколько крепка была его вера, когда он пошёл на зов болящей, столь же мужественна была и любовь, когда он один явился ходатаем пред свирепым властелином за Русь, поверженную в печаль и уныние, не отрекшись изволением и душу свою положить за паству; и в оба раза торжествовал он беспримерную победу пред неверными и перед своими соотечественниками.
Между тем скончался В. Князь Иоанн Иоаннович. Престол великокняжеский перешёл из рода князей Московских к Суздальскому Димитрию. Москва, казалось, утратила прежнее своё значение. Сам Митрополит, возвратившись из Киева, должен был венчать нового В. Князя во Владимире. Но при этом он сам не променял Москвы на Владимир. Сколько ни убеждал его В. Князь утвердить опять во Владимире свою кафедру, Св. Алексий остался непоколебим, ибо отеческое его сердце преклонялось к сирому отроку Димитрию, и, таким образом, престол митрополии, которым не распоряжался ни один из ханов, остался залогом будущего возвышения Москвы и средоточия власти церковной и гражданской. Сия заслуга Святителя Алексия всей земли Русской, столь важная своими последствиями в будущих веках, превзошла всё то, что он сделал для неё в своё время, спасая её от орды. Она свидетельствует, каков был государственный ум сего великого мужа церкви.
Через два года двенадцатилетний князь Димитрий Иоаннович, руководимый своими советниками, пользуясь смятениями в орде, объявил свои права на великое княжение. Покровитель Димитрия Суздальского, Хан Навруз, погиб. Новый Хан Амурат отдал великое княжение Димитрию Московскому. В начале 1363 г. юный Димитрий воссел на великокняжеском престоле во Владимире. Св. Алексий перед чудотворною иконой Богоматери, писанной Евангелистом Лукой, с утешением благословил его на великое княжение. Он вместе с боярами руководил его во всех распоряжениях, клонившихся к утверждению за Москвою прежней силы, стараясь всех непокорных князей данной ему властью соподчинить В. Князю и их между собою умиротворить.
Когда первенство осталось за Москвою при содействии Св. Алексия, В. Князь оградил Москву каменными стенами (1367 г.). А Святитель, следуя благочестивым внушениям своего сердца, воздвигал храмы и монастыри для молитвенных подвигов за спасение Руси.
Первый монастырь, основанный Св. Алексием, был Спасо-Андрониев, воздвигнутый им в память своего избавления от бури на пути из Константинополя.
За двенадцать лет до кончины своей Святитель основал другой монастырь в самом Кремле, на месте подаренном ему Тайдулою, которая через него получила чудесное исцеление, на память чуда Архангела Михаила в Колоссаях-Чудов монастырь.
К числу монастырей, основанных Святителем Алексием, должно отнести и женский монастырь Алексиевский, во имя Св. Алексия, человека Божия.
По благословению Св. Алексия основан также и общежительный монастырь, известный под именем Симонова. Он был воздвигнут на берегу Москвы реки учеником Пр. Сергия, с двенадцати лет посвятившим себя жизни иноческой, племянником его Феодором (около 1320 г.).
Совершив много добрых дел во славу Божию, ко благу церкви и России, Св. Алексий, приближаясь в глубокой старости к своей блаженной кончине, не хотел никого иметь своим преемником, кроме Преподобного Сергия, которого знал по многократным сношениям с ним и беседам, по его богоугодной жизни и действию его примера и наставлений на его учеников и посторонних как мужа, сильного духовной опытностью и могущего право править слово истины. Однажды он призвал к себе человека Божия и, во время духовной беседы с ним, велел принести крест, украшенный золотом и каменьями, чтобы возложить на Преподобного; но смиренный игумен, поклонившись ему до земли, сказал: «Прости меня, великий Архиерей Христов, от юности моей не был я златоносцем, а в старости особенно хочу пребывать в нищете». «Знаю, чадо, что ты всё сие исполнил,— отвечал ему Владыка,— окажи же и ныне послушание и приими от меня данное благословение». Тогда возложил своими руками на Преподобного, как бы некое обручение, золотой крест с парамандом, присланный для него Патриархом Константинопольским, и говорил ему: «Ведомо да будет тебе, Преподобный, для чего я призвал тебя и что хочу с тобою сотворить; вот, я содержал Богом мне врученную Русскую Митрополию, сколько Самому Господу было угодно; ныне же вижу себя приближающимся к исходу, хотя и не знаю дня моей кончины. Желаю, ещё при моей жизни, обрести мужа, могущего после меня пасти стадо Христово, и, недоумевая о всех, тебя одного избрал, как достойного править слово истины. Знаю верно, что все тебя желают и требуют, посему я хочу заблаговременно поставить тебя в сан епископский, чтобы после моего преставления воспринял ты мой престол». Но смиренно мудрствующий Сергий на все убеждения одним словом отвечал: «Выше меры моея есть дело сие!» И св. Алексий принуждён был отказаться от своего намерения.
Когда же приблизилось время отшествия Св. Алексия ко Господу, В. Князь и сам собою, и через бояр усильно просил его, чтобы благословил преемником себе на митрополию Спасского архимандрита Михаила. Но великий Святитель каждый раз отказывал в исполнении сего желания. «Михаил ещё молод в иночестве,— говорил он,— я не могу благословить его. Пусть будет Митрополитом тот, кого изволит Бог и Пресвятая Богородица и изберёт Патриарх с собором».
Предузнав свой исход из сей жизни, призывает к себе своего сына по духу, благоверного и боголюбивого В. Князя Димитрия Иоанновича. Дав ему последнее отеческое наставление, говорит: «Сын мой, вот я отхожу из сей жизни, и оставляю тебе, также и сыну твоему, Бл. В. Князю Василию и всему твоему семени мир и благословение от Бога до века». Смиренный Святитель завещал тело своё похоронить вне церкви, за алтарём. В последний раз совершил Божественную литургию, воссылая пламенные молитвы к Богу о вверенной ему пастве и о всех православных христианах. Преподал всем бывшим при нём благословение, начал сам читать молитвы на исход души своей. Ещё молитва была на устах его, а душа его уже исходила из тела, возлетая на небо, к желаемому Христу, во время утреннего пения (12 февраля 1378 г.). Всех лет жития его было 85.
После вознесения Иисуса Христа наступил десятый день: это был пятидесятый день после Воскресения Христова. У евреев был великий праздник Пятидесятницы в память Синайского законодательства — дарования Заповедей на горе Синай. Все апостолы вместе с Божией Матерью и с другими учениками Христовыми и прочими верующими единодушно находились в одной горнице в Иерусалиме.
